Сейчас еще отголоски этого в голове вертелись, но он заставляя себя переключаться на нынешние проблемы.

Пару раз за день, в коридоре что-то брякало, кто-то ходил. Шаги были легкие, из чего Сергей сделал вывод, что приходящая к Савоське кухарка-прачка — женщина молодая и не грузная. Он даже постарался второй раз выглянуть в окно, чуть отодвинув занавеску, полюбопытствовать, но увидел лишь силуэт, промелькнувший мимо окна.

Но — все кончается. Вечером пришел хозяин, с кем-то перемолвился у входа в коридор, потом прошел к себе. Еще через некоторое время, дверь открылась:

— Вот же… Хоть кол на голове теши! Что — вытерпеть не мог?

Угу… Сергей терпел до последнего, но…

— Сейчас стемнеет — выйдешь, вынесешь. Парашу я за тобой еще не выносил!

Савоська был опять какой-то раздраженный и Сергей с ним пререкаться не стал.

Позже, когда ужинали в комнате Савоськи, за столом хозяин проскрипел:

— Есть у меня знакомая… Вдова знакомца одного. Переговорил я с ней. Живет она одна, дети — поразъехались по своим делам. Согласна она тебя пустить на месячишко. Но — чтобы в порядке все было! Я ей сказал — племяш приятеля давнего приехал, пока на работу определится, пожить негде. Смотри… тетка она суровая, ежели что не так — так под зад коленом быстро наладит! Завтра с утра — съезжаешь от меня.

— На Малой Нахаловке найдешь третий переулок, от Кузнецкого если, повернешь направо. Третий дом — ее будет. Ясно? Вот бумажка, там адрес написан. Найдешь, если надо!

— Так что ж! Я же говорил — мне тихонько нужно сидеть, я же… все в норме будет, Севостьян Игнатьич! — постарался вложить в свои слова максимум честности, — а что по работе? И по одежде?

— Завтра с одним человечком поговорю, о встрече договорюсь… А ты прикинь, че тебе нужно, чтобы время у людей зря не отнимать, — судя по всему, Савоська был не в духе, или просто устал.

Вообще-то Сергей сначала удивился, когда узнал, что тот где-то работает. «Да и вряд ли он простым работягой вкалывает, скорее всего — на каком-нибудь складе-магазине-базе обретается».

В подтверждении его раздумий, хозяин скрипел дальше:

— Как у Евдокии устроишься, на следующий день… То есть — послезавтра! Придешь в столовую, что возле Первомайского сквера, от Красного — вправо свернуть нужно будет, по улице Горького… Найдешь! Там, на задах столовой, склады Общепита расположены. Я там служу! Придешь — ровно к двенадцати. Я там тебя ждать буду, в столовой этой. Там за обедом — и поговорим. Все понял?

— Мне бы мешок какой? Может сидор какой завалящий найдется… Не бесплатно, конечно, Севостьян Игнатьевич… Так — хоть и маловато барахлишка у меня, но не в руках его носить же?

Савоська вышел в коридор, пошуршал в чулане, вернулся и бросил Сергею на колени старый солдатский сидор:

— Так бери, не нужен он мне.

Сидор был, мягко говоря, изрядно поюзан. Пыльный, с парой небольших дырок у горловины, весь в каких-то пятнах — побольше и поменьше. Ну, дареному коню — никуда не заглядывают!

— Спасибо, Севостьян Игнатьевич!

За чаем Сергей поинтересовался:

— А что там, на улице-то слыхать? Чем люди дышат? Легавые еще шустрят?

Хозяин заперхал дымом, засипел. Это он, выходит, смеется так.

— Повезло тебе, дурилка! Слухи ходят — Хозяина-то нашего областного — в Москву вызвали, а там — под микитки, да в кутузку! Если правда — то «товарищи» со своими не церемонятся. В ров сведут, не иначе! Вот и милицанеры, да и гэпэушники и пришипились — ждут, что там дальше будет. Это же — и у них в «верхушке» головы полетят, новая метла — она же по первой не разбирает, кого метет! Не до шпаны сейчас красноперым — самим бы уцелеть.

После ужина, Сергей, как мог, выхлопал вещмешок, сложил в него деньги, завернутые в старый пиджак Чибиса.

Не спалось долго. Все крутил в голове — и так, и этак. Что сначала, что — потом. Легенда нужна. Стройная, без зацепок и непоняток.

Ну, с ближайшей целью — было более-менее ясно. Сделать через Игнатича документы, приодеться более прилично, пристроится в какое-нибудь место на работу.

«А вот что ты умеешь делать? На завод? Так ни токарь, не слесарь… Куда еще? Нет — неправильно… Сначала нужно дальнюю перспективу нарисовать-обдумать, а потом уже от нее плясать. А что у нас в дальней? А все то же, что и у всех — война… Вот так…".

Отвертеться тут не удастся, да и как-то стыдно, прежде всего перед самим собой… Значит, война. Что нужно делать, чтобы уцелеть (возможно), но не скурвиться? Или чтобы хотя бы впустую не сдохнуть — что было бы обидно? А — готовиться нужно. Опять же как?

Кто у нас самые подготовленные к войне люди, хотя бы — гипотетически. Известно кто — военные, их к этому как раз, таки и готовят. Значит — армия? Чибис (то есть я теперь!) — парень молодой, а значит вполне можно поступить в военное училище. Но вот Чибиса туда хрен возьмут — образование 7 классов, приводы в милицию, и не комсомолец. Значит нужно оформлять новую биографию. Документы за десятилетку делать я уже решил, метрики тоже сделать.

Паспорт? В будущем — дело обязательное, а здесь? Местное законодательство я не знаю. Читал где-то, что паспорта перед войной были далеко не у всех. А у кого они были? Этот вопрос нужно как-то «провентилировать».

Дальше — комсомол… В своем прошлом Елизаров комсомольцем был. И даже билет сохранил — не по идейным соображениям, а просто — на память. Здесь, наверное, комсомольцы все же идейные. Значит — вступаем? Не так просто… Нужно себя зарекомендовать.

Опять — возвращаемся к месту работы. Ничего не ясно. Ладно — в сторонку пока.

Если училище — то в какое? Авиация — не-не-не. Хотя здесь и сейчас — самая мода».

Но Сергей отдавал себе отчет, что никогда не был технарем, ни в молодости, ни позднее. Не получалось у него с техникой любви, и голова, и руки были по-другому устроены.

«По этой же причине отпадают всякие танковые, артиллерийские и прочие учебные заведения. Значит что? Значит — «махра», «царица полей»! И подаваться нужно в Омск, в училище. Хотя, конечно, уцелеть в пехоте — это даже не лотерея… но — выбирать не приходится. Поэтому — новая биография, документы, ее подтверждающие, врастание в это время, комсомол, училище. Нужно время. Не менее года. Значит только — на следующий год. Так, считаем —